Для всех кто задолбался жить тут без метро.
Виталий Кличко после смерти попадёт на Троещину. Он пойдёт по зимней и ещё не вполне светлой улице Милославской до остановки. Станет в длинную холодную очередь, минут на пятнадцать-двадцать. Потом сядет в маршрутку которая за пять минут под завязку забъется людьми.
Среди пассажиров будут мелькать знакомые Виталию лица. Вот стоит угрюмый и краснолицый Александр Омельченко. Его зажали с двух сторон - румяная брюнетка и парень от которого пахнет колбасой. А возле водителя теснится рядом с сонной блондинкой Александр Попов.
Тяжёлая рука опустится на плечо Виталия, и голос скажет:
- Передайте два.
Виталий обернется и увидит кривую улыбку Леонида Черновецкого. Подставит свою широкую ладонь, в которую Леонид аккуратно вложит восемь гривен незатейливыми, дешёвыми на вид монетками. Виталий сожмёт их в горсти и попросит женщину с ребенком на руках передать деньги дальше.
Маршрутка тронется, за грязными унылыми окнами поплывет улица Милославская, и следом вся Троещина. Виталий будет смотреть в окно и моргать.
Первая пробка уже образовалась на выезде из района, там маршрутка простоит около тридцати минут. Окна вспотеют, дышать станет нечем, на темном сидении широкому Виталию будет неудобно, но ещё неудобнее будет его соседу, пузатому мужичку лет шестидесяти. Мысленно он уже не раз проклял Виталия за его габариты.
Спустя полчаса равнодушный водитель выведет маршрутку на мост, который переименовали за всё хорошее и против всего плохого. Там маршрутка простоит недолго, минут пятнадцать. Потом она хоть и медленно, но доедет до метро.
Виталий выйдет и с наслаждением вдохнёт грязный но по ощущениям свежий воздух у станции метро, которую тоже недавно переименовали за всё хорошее и против всего плохого. Виталий вольётся в толпу, и возвышаясь над ней спустится в метрополитен. Там он сразу же станет в очередь к турникетам, начинающуюся от самых дверей. Карточки не действуют, жетоны благоразумно изъяли из продажи, турникетов с пейпасом всего два из которых один рабочий. Внезапно в Виталия врежется Александр Омельченко. Чертыхнётся куда-то в гранитный пол и отступит на шаг назад. Минут через десять Виталий доберется до турникета, приложит к нему последний свой айфон и тяжёлой поступью бывшего спортсмена спустится на платформу.
Платформа встретит его ветром, голосами, суетой и равнодушием человеческих лиц.
Приедет поезд, в который отчаянно будет втискиваться толпа. Виталий благородно пропустит всех вперёд, и, поднажав, запихнет свое сильное и красивое тело в вагон. Краешек зимней куртки Виталия тут же укусит вагонная дверь, и откуда-то снизу с позавчера уставшая женщина рявкнет:
- Мужчина, аккуратнее можно?!
Виталий не найдётся что ответить, а только нахмурится и станет изучать спасительную рекламу, которой обклеен весь вагон. Он прочтёт о гастролях давно забытых групп, узнает где купить хорошие шубы, сколько стоит квадратный метр квартиры на Теремках, взгляд остановится на объявлении о наборе танцовщиц в джентльмен-клуб, и Виталий едва заметно улыбнется чему-то былому, почти забытому.
Толпа вытолкнет его на пересадочной станции и понесет в сторону перехода. Ступени-ноги-головы-ступени. И вот уже нужная платформа, вокруг опять много народа и три станции до цели. Виталий смиренно втолкнется в переполненный вагон и опять погрузится в чтение рекламных заголовков. Три станции спустя он выйдет на платформу, неосмотрительно ударившись головой о верхний край двери поезда. Ускорившись, пойдет к эскалатору, и под неясную музыку красиво выедет из-под земли в совершенно безлюдный и тихий вестибюль. В непривычной для метрополитена тишине он пройдет через турникет. Сделает шаг на свет божий и выйдет прямо на улицу Милославскую. Холодную, серую и длинную. Виталий растерянно поднимет брови. Обернется, увидит за своей спиной пустырь, стройку и трубу ТЭЦ-6 на фоне скучного низкого неба. И побредет, смятенный по Милославской улице до заставленной МАФами остановки, на которой уже образовалась длинная, сонная очередь, не видно которой конца.