Завершающий этап операции по привлечению Владимира Савченко к делу защиты Кучмы состоялся в киевском отеле «Премьер-Палас». Цвиль позвонил приятелю Мельниченко и настойчиво позвал на новую встречу с людьми Пинчука. Перед входом в гостиницу Цвиль прямым текстом заявил: «не выпендривайся, с тобой пока нормально обращаются, а могут просто словить под домом и вывезти в лес!».
Не секрет, что Виктор Пинчук задействовал максимум инструментов для достижения оправдательного приговора в деле Леонида Кучмы. О публичной активности в этом направлении подробно написано, а вот о закулисных маневрах знают единицы.
Вообще говоря, нет ничего противозаконного в работе заинтересованной стороны со свидетелями по уголовному делу. Если, конечно, договоренности достигаются без давления и не касаются дачи заведомо неправдивых показаний. Однако в деле Кучмы, похоже, все происходило на грани фола.
Сначала о действующих лицах в этой истории.
Владимир Иванович Цвиль – средней руки бизнесмен, семья которого проживает в Германии. Большой любитель казино, гольфа, сигар и крепких спиртных напитков. Сыграл важную роль в «кассетном скандале», организовав в конце 2000 года по поручению Александра Мороза эвакуацию за границу Мыколы Мельниченко. В дальнейшем позиционировал себя как коммуникатора между беглым майором, СБУ и окружением Леонида Кучмы.
По ходу торгов вокруг «записей Мельниченко» с Цвилем лично общались такие высокие лица как сам президент Украины, глава СБУ Владимир Радченко, Сергей Левочкин и многие другие. В итоге, за годы «кассетного скандала» за ним утвердилась репутация матерого афериста. Что, впрочем, не мешает Цвилю плести новые интриги, бравируя высокими связями и осведомленностью.
Владимир Семенович Савченко – давний приятель Мыколы Мельниченко –небезосновательно подозревается в причастности к прослушиванию кабинета Кучмы. Именно он, с максимальной долей вероятности, занимался обработкой «записей Мельниченко» по ходу их производства. А также, по словам Цвиля, регулярно общался на этой основе с Александром Морозом. Незадолго до начала «кассетного скандала», в начале ноября 2000 года, Савченко выехал из Украины в Португалию.
В апреле 2001 года на собеседовании перед получением статуса беженца в США Мельниченко прямо назвал Савченко своим сообщником. Майор договорился, что при необходимости тот также может рассчитывать на убежище за океаном.
Отрывок из письма Мыколы Мельниченко (записано от его имени супругой Лилией) к Владимиру Савченко (апрель 2001 года): «Скоріше всього я піду під захист однієї з країн. Якщо ти відчуєш небезпеку, або тобі потрібен буде захист, звертайся в те посольство, про яке ми з тобою говорили. Там про тебе знають. Я їм сказав, що мені допомагав ти, що ти був завербований мною й займався збереженням інформації, що ти є свідком, але яким саме, прошу не розголошувати без узгодження…».
Однако Савченко, наоборот, уже в конце 2002 года решил вернуться в Украину – под гарантии безопасности, полученные лично от Председателя СБУ Владимира Радченко. В дальнейшем приятеля Мельниченко безуспешно пытались найти в Португалии люди Бориса Березовского, обещавшие через прессу 1 миллион долларов за «важные сведения в деле убийства Гонгадзе».
Весной 2011 года Цвиль оказался гораздо проворнее и быстро вычислил местонахождение Савченко в Киеве. Это случилось сразу же после возбуждения уголовного дела против Кучмы. Удостоверившись, что тот пребывает в сложном материальном положении и имеет проблемы со здоровьем, Цвиль, якобы от чистой души, предложил ему свою помощь.
Речь шла об организации обследования и лечения приятеля Мельниченко в Германии. Цвиль также предупредил Савченко, что открытие уголовного дела против Кучмы означает новые неприятности для всех, причастных к «кассетному скандалу». И поэтому, дескать, «нам нужно держаться вместе».
Параллельно Цвиль подкараулил у входа в бизнес-центр «Парус» Виктора Пинчука и предложил олигарху собственные услуги в деле защиты Кучмы. Если называть вещи своими именами, речь шла о том, чтобы «обработать» Савченко и затем сдать его «тепленьким» в заинтересованные руки.
Совершенно ясно, что показания приятеля Мельниченко, признай он участие в фальсификации записей разговоров Кучмы, гарантировали бы оправдательный приговор экс-президенту. Поэтому предложение Цвиля было воспринято всерьез – невзирая на его неоднозначную репутацию. Определяющим фактором, по всей видимости, стало знакомство супруги Цвиля Иванки с Еленой Пинчук, которые с недавних пор близко подружились.
Операцией по привлечению Савченко к сотрудничеству со стороной защиты Кучмы занялись Яков Наумович Константиновский и Виктор Борисович Мохортов. Оба – бывшие милиционеры, особо приближенные к Виктору Пинчуку. Константиновский – проверенный друг олигарха, долгое время курировал вопросы безопасности бизнеса «Интерпайпа», а теперь возглавляет днепропетровский филиал группы EastOne. Мохортов – ныне действующий директор департамента информационно-аналитического обеспечения той же EastOne.
Отбросив насущные дела, сие высокие мужи лично занялись «разработкой» приятеля Мельниченко. Директивой стало указание их шефа: «доказать, что записи разговоров Кучмы о Гонгадзе – монтаж».
Операция началась с переговоров между Константиновским, Мохортовым и Цвилем, которые происходили в ресторане киевской гостиницы «Салют». По признанию самого Цвиля, там был согласован бюджет «спецоперации» – 200 тыс. Евро. Расплачиваться с ним предполагалось по частям – по мере достижения промежуточных результатов «сотрудничества».
Сторговавшись с посредником, люди Пинчука решили вступить в прямой контакт с Савченко. Для этого Мохортов лично прибыл на Троещину (спальный микрорайон Киева), где Цвиль продемонстрировал ему «товар» в местной корчме под названием «Блудный сын». Примечательно, что на то время приятель Мельниченко ещё не представлял, с кем его знакомят!
Дальше Цвиль решил сделать паузу и отодвинул Савченко от «покупателей». Для этого он пригласил его отдохнуть на свою дачу в Карпатах. Там Цвиль выведывал у гостя подробности его давнего сотрудничества с майором Мельниченко и намекал о возможности хорошо заработать на основе этой информации. Естественно, ради благородной цели: «установления истины в деле Гонгадзе».
Оставив Савченко в горах со своим доверенным человеком, бывшим сотрудником СБУ, Цвиль вернулся в Киев на дальнейшие переговоры. По их результатам он организовал Мохортову и Константиновскому официальное свидание с Савченко в гостиничном комплексе «Дубки» на житомирской окружной. Высокие лица прибыли туда с машиной сопровождения и охраной, чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений.
По ходу встречи Савченко поступило конкретное предложение: найти время, чтобы сесть за компьютер и поработать над «записями Мельниченко» вместе с какими-то специалистами из EastOne. Уговоры длились целую ночь, однако завершились бесплодно – «товар» упорно отказывался от сотрудничества. Цвиль, будучи кровно заинтересованным в сделке, сильно расстроился. Тем не менее, люди Пинчука не отступили и продолжили «разработку» объекта.
Завершающий этап операции по привлечению Владимира Савченко к делу защиты Кучмы состоялся в киевском отеле «Премьер-Палас». Вскоре после рандеву в «Дубках» Цвиль позвонил ему и настойчиво позвал на новую встречу с людьми Пинчука. Встретив приятеля Мельниченко перед входом в гостиницу, Цвиль прямым текстом заявил: «не выпендривайся, с тобой пока нормально обращаются, а могут просто словить под домом и вывезти в лес!».
Никаких доказательств монтажа в «записях Мельниченко», кроме давно известных, подчиненные Пинчука не обнаружили. Критически необходимых защите Кучмы «записей после 16-го» также не нашли. Единственным значимым трофеем стала ксерокопия какого-то рабочего блокнота Мельниченко. Тем не менее, за «сдачу» Савченко заинтересованным людям Цвиль заработал неплохие деньги.
Завершающий этап операции по привлечению Владимира Савченко к делу защиты Кучмы состоялся в киевском отеле «Премьер-Палас». Вскоре после рандеву в «Дубках» Цвиль позвонил ему и настойчиво позвал на новую встречу с людьми Пинчука. Встретив приятеля Мельниченко перед входом в гостиницу, Цвиль прямым текстом заявил: «не выпендривайся, с тобой пока нормально обращаются, а могут поступить иначе: просто словить под домом и вывезти в лес!».
Мохортов и Константиновский специально зарезервировали для беседы с Савченко номер в «Премьер-Паласе». Однако тот категорически отказался туда заходить и согласился лишь на разговор в баре в холле отеля. Неизвестно, какие именно аргументы нашли на этот раз люди Пинчука, но в итоге стороны достигли договоренности.
Савченко убедили поработать над «записями Мельниченко» вместе со специалистами из EastOne в некоем укромном месте. В ответ он поставил одно условие: там его должен сопровождать близкий ему человек (очевидно, на случай, если это место окажется недалеко от пресловутого «леса»).
После этого Мохортов и Константиновский передали приятелю Мельниченко незначительную сумму денег (11 тыс. долларов) в качестве предварительного поощрения. Удобным поводом для подарка стал его День Рождения.
Через пару дней, приблизительно 16-18 мая 2011 года, Савченко оказался на охраняемой территории в Конча-Заспе – в гостиничном номере комплекса «Червона рута». Там он провел (с перерывами) почти неделю. Все это время его настойчиво убеждали признать собственное участие в монтаже «записей Мельниченко» и указать на конкретные примеры фальсификаций в них.
Люди Пинчука также хотели найти так называемые «записи после 16-го»: разговоры Кучмы, которые состоялись уже после исчезновения Гонгадзе. Их содержание, по идее, доказывает, что президент оставался в неведении об убийстве журналиста и выслушивал отчеты руководителей МВД и СБУ о его поисках. По версии защиты экс-президента именно эти записи, якобы, использовали как «донорский массив» для подделки фрагментов, обнародованных в свое время Александром Морозом.
В «Червоной руте» Савченко часами сидел за компьютером вместе с какими-то аналитиком и программистом из EastOne, изучая десятки компакт-дисков с разговорами Кучмы. Часть из них предоставил историк из Бостона Юрий Фельштинский, бывший человек Березовского, который сейчас сотрудничает со стороной защиты Кучмы. (Фельштинский отказался прокомментировать это утверждение).
Вдобавок, большую партию компакт-дисков с записями специально привез из Чехии Цвиль. Известно, что Мельниченко оставил там на хранение весь свой архив перед отъездом в США. Звуковые файлы были записаны на эти диски в октябре 2000 года и зашифрованы 13-и разрядным кодом с помощью архиватора WinZip. Раскрыть их в «Червоной Руте» не удалось – Савченко заявил людям Пинчука, что ему неизвестны пароли.
Приятель Мельниченко настаивал на версии, что ознакомился с записями разговоров Кучмы только в 2008 году. Дескать, тогда «смертельно-больной» после перенесенного микро-инсульта Мыкола передал ему на хранение и изучение какие-то компакт-диски. И лишь по этой причине он действительно в них немного разбирается. (Здесь необходимо пояснить, что в настоящее время отношения между Мельниченко и Савченко весьма натянутые. С некоторых пор они общаются исключительно через посредника – их общего приятеля Александра Евко).
По оценке автора, Савченко удалось переиграть своих визави вследствие их слабого знакомства с фонотекой Мельниченко (а это огромный массив информации). Например, от него с ходу потребовали признаться, что записи разговоров Кучмы велись на какой-то «стационарной аппаратуре».
В ответ Савченко продемонстрировал отрывок записи, где отчетливо слышно, как Мельниченко забирает из кабинета Кучмы работающий диктофон, выходит с ним в приемную, где слышны голоса охранников и выключает его лишь спускаясь по ступеньках к выходу из здания.
В итоге, никаких доказательств монтажа в «записях Мельниченко», кроме давно известных, подчиненные Пинчука не обнаружили. Критически необходимых защите Кучмы «записей после 16-го» также не нашли. Единственным значимым трофеем стала ксерокопия какого-то рабочего блокнота Мельниченко.
Тем не менее, за «сдачу» Савченко в заинтересованные руки Цвиль заработал неплохие деньги. По всем косвенным признакам, какие-то солидные суммы действительно перечислялись на его банковские счета в мае-июне 2011 года.
Отчасти это стало подкупом самого Цвиля, как свидетеля в предстоящем судебном процессе над Кучмой. Частично – вознаграждением за привезенные из Чехии компакт-диски с «записями Мельниченко». Напомним, что когда-то Цвиль обещал безвозмездно передать эти записи украинским журналистам, чьи имена звучали из уст Кучмы. Однако своего слова не сдержал.
Сам Цвиль отрицает, что «брал деньги у жидов» (кроме накладных расходов) и настаивает, что действовал исключительно из альтруистических побуждений. Дескать, руководствовался желанием установить истину в «деле Гонгадзе» и поэтому познакомился с Савченко. А решение о сотрудничестве с людьми Пинчука тот, якобы, принял осознанно и самостоятельно.
Кстати, сразу же после работы над «записями Мельниченко» в «Червоной руте» Савченко отправился прямиком за границу – благодаря польской шенгенской визе, которую ему заблаговременно организовал Цвиль. В настоящее время местонахождения приятеля Мельниченко остается неизвестным.
В этой мутной истории остается прояснить несколько моментов.
Насколько глубоко был посвящен в подробности событий вокруг Савченко сам Виктор Пинчук? Правда ли, что он лично санкционировал и контролировал действия Мохортова и Константиновского? По версии Цвиля, олигарх специально задействовал двух подчиненных, чтобы исключить возможность дезинформации, и выслушивал их отчеты о работе с Савченко порознь.
Понимает ли Виктор Пинчук, что проведенная в отношении приятеля Мельниченко «спецоперация» может послужить основанием для его обращения в Генпрокуратуру? С заявлением об угрозах, насильственном ограничении свободы и принуждении к даче «заведомо неправдивых показаний»? Или, как вариант, для похода в посольство США, с просьбой о предоставлении обещанного ему убежища – с аналогичной аргументацией?
И, наконец, каким образом сторона защиты Кучмы собирается доказывать фальсификацию записей разговоров Кучмы о Гонгадзе? Ведь об этом громогласно заявил адвокат Виктор Петруненко: «Вони піддавалися монтажу, і ми це доведемо в суді».
Впрочем, по данным автора, Виктору Пинчуку уже удалось договориться с нужными людьми и «утрясти» проблему с возбуждением уголовного дела против Кучмы. Суд над экс-президентом, который ожидается через несколько месяцев, не будет сопровождаться «шумовыми эффектами» и завершится вынесением оправдательного приговора.
Кроме того, Генпрокуратура вряд ли проявит особое рвение в расследовании уголовных дел, связанных с незаконным прослушиванием главного кабинета Украины. В свете вышеописанной аферы, в которую по глупости ввязались люди Пинчука, в таком развитии событий уже не заинтересована сама «потерпевшая» сторона.
Очевидно, нас снова будут кормить байками о том, что за майором Мельниченко стояли какие-то мощные и таинственные «спецслужбы». И, якобы, именно они разыграли комбинацию с убийством Георгия Гонгадзе и обнародованием записей разговоров Кучмы.
Вопрос, насколько такой исход «кассетного скандала» устроит общество, остается открытым.
P.S. Виктор Мохортов признал в разговоре с автором факт своего знакомства и встреч с Владимиром Савченко. Яков Константиновский проигнорировал просьбу о комментариях.
P.P.S. По информации автора, примерно с 29 сентября «потерялся» главный герой «кассетного скандала» - майор Мыкола Мельниченко. «Наружка» СБУ дежурит у его дома, мобильный телефон – не отвечает.
Алексей Степура,